На фоне часто встречающихся в последнее время в России происшествий, которые можно охарактеризовать как «терроризм», РИА «Калмыкия» решило узнать мнение эксперта: какова ситуация у нас здесь, в маленькой республике? За ответом мы обратились к Сергею Дееву – заведующему научным исследовательским Центром по противодействию и профилактике идеологии экстремизма и терроризма, входящего в состав Института комплексных исследований аридных территорий.

Задача Центра заключается в опросе разных слоев населения и получении информации о текущем состоянии дел с пропагандой идей экстремизма и терроризма в Калмыкии, а также в принятии мер для нераспространения запрещенных идеологий. Параллельно с этим проходит работа, касающаяся межрегиональных и межконфессиональных отношений, которые могут быть причиной формирования очагов опасного влияния.

– Кто в регионе, основываясь на опросах, может быть подвержен идеологии экстремизма?

– Сам экстремизм сложный, как, собственно, и термин. По нашим данным, отвечая прямо на ваш вопрос – это молодые люди в возрасте от 14 до 30 лет.

– Зависит ли приобщение к экстремизму и терроризму от социального статуса человека, от той среды, в которой он находится?

– Наши многолетние исследования показывают, что это большое заблуждение, что террористами становятся от бедности, или экстремистами становятся от того, что людям нечего кушать. Есть масса других стран, где люди живут гораздо беднее, и терроризма у них нет. Другой вопрос: когда мы проводим исследования среди взрослого населения, люди указывают безработицу как одну из причин распространения экстремизма. Но ведь это просто одна из основных проблем, в которой люди видят многие беды. Этот ответ в одном из наших опросов стал одним из популярных по той простой причине, что безработица – это общая социальная проблема региона. В целом же, между бедностью, безработицей и социальным статусом нет прямой связи с экстремизмом.

– А есть ли связь с вероисповеданием и национальностью?

– Калмыкия в этом плане в острой стабильности, потому что у нас, для начала, нет напряженности. Калмык не доказывает, что он калмык. Русские, проживающие в республике, не видят необходимости доказывать свою принадлежность. У нас нет черты, которая бы разделяла население по этому принципу. Нет черты, которая разделяла бы по религиозному принципу. Буддизм – мирная религия не только потому, что она по своей сути мирная. Христианство – тоже не воинственная конфессия. У нас крайне редко встречаются ортодоксальные буддисты, которые бы противопоставляли себя христианской или мусульманской религии. Поэтому отсутствие здесь межконфессиональных и межнациональных очагов напряжения приводит к тому, что люди не пытаются заполнить какую-то пустоту идеями экстремизма или терроризма. А эта пустота как раз и возникает в тот момент, когда человек хочет обрести задачу поважнее, чем просто кушать и спать. И он обращается к таким источникам, которые внушают ему, что он неординарная личность, способная на большее. Но в данном случае в республике пустоты особо нет в людях, как и нет, к сожалению, острой необходимости в духовной или религиозных ценностях. Поэтому можно сказать, что в Калмыкии межнациональные и межрелигиозные отношения не являются причинами попадания граждан под идеологию экстремизма.

– То есть менталитет региона играет свою роль в этой ситуации?

– Менталитет – да. Калмык не считает себя в антропологическом плане лучше русского, он просто видит различия в разрезе глаз, строении тела и прочее. Антропологического и расового превосходства нет, как нет у русских или любых других жителей региона. Соответственно, это не порождает ненависть в отношениях. Вы калмычка, я болдыр, коллега – русский. В нашем общении нет полного неприятия человека другой расы. А раз нет, то мы, жители республики, оцениваем по другому критерию, который называется человек: какой он, что из себя представляет и т.д. Нация отходит на дальний план. Даже подростки при нашем опросе указывают именно на личностные качества человека, которые могут привести к какому-то конфликту, но никак не на расовую и национальную принадлежность. Вот это свойственно нашему народу, это важно в общении у нас: какой человек? А какой национальности он, еврей или русский, это уже вопрос второстепенный.

– Так неужели нельзя предугадать, кто может быть подвержен идеям экстремизма?

– К сожалению, мы не можем выявить категорию лиц по конкретным критериям.

– Какие дополнительные меры, помимо уже существующих, можно принять в Калмыкии, чтобы уберечь жителей от влияния идеологии экстремизма и терроризма?

– Я вам скажу две противоположные вещи. Первая: нам не стоит часто поднимать этот вопрос. В том плане, что у нас в принципе нормально все. Здесь проходят федеральные трассы, рядом – Северный Кавказ, но в республике все хорошо. Излишне уделять внимание этому вопросу – неправильно. Сейчас какая ситуация складывается в стране: на международной арене Россия ведет активную политику борьбы с терроризмом. Из-за этого, собственно говоря, внутри страны происходит некий накал и перебор с этой темой. Когда мы начинаем бороться с тем, чего у нас нет, мы провоцируем образование этого – искусственно или реально. Градус освещения должен быть очень сбалансированным и отвечать тому уровню, который реально в республике существует.

А вторая часть – нам нужно увеличивать присутствие положительного в информационном сегменте. Необходимо усилить свое региональное пребывание там, где дети проводят свое время. В данном случае это интернет-сеть. Этого, к сожалению, не происходит. Все делается от случая к случаю.

Но работать необходимо в разумных пределах, чтобы не искать «ведьм». Закон о противодействии экстремизму и терроризму чрезвычайно широкий. Доводящий до того, что вас могут посадить практически за мысли, и сроки очень серьезные. В общем, необходимо увеличивать наше присутствие в школе, в соцсетях – вот этого хотелось бы пожелать всем нам.

– На ваш взгляд, справляются ли власти Калмыкии с задачей нераспространения экстремистской идеологии?

– Надо отдать должное двум вещам в Калмыкии. Первое: наши региональные власти никогда не апеллировали национальностью. Никто никогда не делал политического багажа на играх с национализмом. Это уже хорошо, это уже характеризует нашу власть, как вдумчивую и понимающую, что это игры с динамитом, который рано или поздно взорвется. Во-вторых, наши  региональные власти занимают поступательною позицию – это плюс. Но в минус надо поставить то, что, по нашим опросам население не сильно доверяет республиканским властям. И, соответственно, градус «делания» или «неделания» воспринимается жителями спокойно. Но, тем не менее, поступательная и плановая работа ведется. И при этом без ажиотажа, без придания этому великой борьбы с вселенским злом. Так что в этом отношении все нормально: справляются. Ну и, честно говоря, поле, где справляться, не такое большое. Здесь лучше не испортить.